На два дня приезжала в родную Казань режиссер Марина Разбежкина. В центре современной культуры «Смена» она представляла свое новое документальное кино «Оптическая ось» («Максиму Дмитриеву, русскому фотографу, влюбленному в реальность, посвящается») и фильмы студентов из «Школы документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова».
И Разбежкину, и ее уникальную школу, которой она руководит вместе с Угаровым, сегодня знают и ценят во всем мире. У обеих — высочайший авторитет, и не только в кругу профессионалов.
Предлагаю вниманию читателей «ВК» монолог Марины Александровны, который я подготовила к печати на основе ее блестящего выступления в «Смене».
— Идея снять фильм «Оптическая ось» появилась у меня шесть лет назад. Я очень люблю фотографию, мне кажется, она разговаривает с нами очень правильным, точным языком, вне зависимости от того, как давно снята. В США очень серьезно относятся к фотографии — там издают, их можно купить, семейные альбомы. Альбомы никому неизвестных людей. Мне жалко, что в России этого не происходит: мы теряем сильную визуальную часть культуры.
Максим Дмитриев — один из любимых моих русских фотографов. Он один из первых документалистов в моем понимании: снимал в начале ХХ века и практически не занимался ни светописью, ни специальной постановкой. Он снимал человека так, как он его видел в реальности, и в пространстве, в котором его видел. Человек в пространстве — это для меня очень важная позиция, потому что это позиция того документального кино, которым я занимаюсь.
Снимать документальную биографию я не хотела, мне скучен этот жанр — байопик. Я долго не могла приступить к съемкам, пока не поняла, что нужно через Дмитриева рассказать об ушедшей эпохе и нашей, сегодняшней. Пришла идея сделать большие постеры его фотографий и показывать их нашим современникам из сохранившихся с дмитриевских времен социальных групп…
* * *
Мы ожидали увидеть, что за сто лет произошли существенные изменения в пластике человека, в лице. Это оказалось не так. Сто лет — очень мало для изменения человеческого лица. Мы получили абсолютную константу. И меня больше всего удивило, что все разговоры о том, какие раньше были духовные люди, оказались неправдой. Мы преувеличиваем значимость ушедшего лица. На самом деле лица людей прошлого и настоящего похожи.
* * *
Я не так давно давала мастер-классы в Великобритании, в Кембридже, и показала «Оптическую ось» преподавателям. Один из них предложил внести «Оптическую ось» в видеоучебники для английских школ. У них очень высокого уровня школы, включая деревенские, а Кембридж, вы наверняка знаете, в течение уже многих лет входит в десятку лучших университетов мира, с ним связано 130 нобелевских лауреатов (кто-то там учился, кто-то преподавал). Очень интересная статистика: еще десять лет назад в Кембридж поступало где-то 80 процентов детей из частных, элитных школ, и двадцать — из всех других. Сегодня , по словам преподавателей, пятьдесят на пятьдесят…
Я думала, почему так невероятно успешен Кембридж? И поняла: в этом университете каждый студент общается с каждым профессором один на один. Там преподавателей не интересуют заученные знания. Их интересует, как студент продуцирует свои мысли. И способен ли он к этому.
* * *
Своим студентам я не разрешаю читать учебники по режиссуре. Потому что там рассказывают «как надо», а в кино никакого «как надо» нет.
Однажды мы приняли в свою школу девочку, Мадину, которая к своим 24 годам не прочитала ни одной книжки. Просто у нее нет интереса к чтению, что совершенно не сказалось ни на ее интеллекте, ни на ее способности рассматривать реальность: она стала одной из лучших наших выпускниц. Успешно снимает кино. И опровергает все теории о том, что человек, не читающий книг, не может писать. Мадина очень хорошо пишет. Она непосредственно питается жизнью. Мы все чем-то питаемся: есть тип художников, которые питаются культурой, а есть другой тип художников, они питаются от реальности — от той жизни, которая происходит вокруг. Вот Мадина как раз из этих людей. Ей не надо читать Достоевского, чтобы увидеть достоевскую жизнь в реальности…
Однажды Мадина меня спросила, какую книгу прочесть, чтобы появилось желание снимать кино. Я посоветовала одну из своих любимых — книгу интервью с режиссером Вернером Херцогом «Знакомьтесь — Вернер Херцог». Это такой мощной энергетической силы книга, что я всем, кто занимается кино, советую ее прочитать.
* * *
Главное качество для режиссера-документалиста — любопытство. Надо сказать, что человек, который испытывает любопытство к любым явлениям жизни, уже сделал первый шаг для того, чтобы стать документалистом. Второе необходимое качество — способность быть в драматической ситуации и одновременно рассматривать ее со стороны. Когда на приемных экзаменах в нашу школу мы просим человека рассказать о его личной драме, а он говорит: «Что вы, что вы, мне было так плохо, я не помню», мы его не принимаем. Потому что свойство режиссера — запоминать не только свои чувства, но еще и обязательно пространство и детали этого пространства.
* * *
Было время, когда я думала, что в нашу мастерскую нельзя брать после школы, потому что у них еще нет того запаса опыта, которое необходимо для работы в документальном кино. Но выпускница первого набора — многим известная Лера Гай Германика — меня переубедила. Она блестяще рефлексировала свою небольшую жизнь, и этот уровень рефлексии говорил о том, что она очень талантлива и сможет работать в кино. И амбиции у нее всегда были просто невероятные. Она в 20 лет мне сказала, что свой первый игровой фильм покажет в Каннах. Я ей на это заметила, что режиссер не должен об этом думать. Но когда ей исполнилось 23 года, она стала самым молодым российским режиссером, который показал свое кино в Каннах…
В этом году нашу школу закончили ребята, средний возраст которых — 26 – 28 лет. Когда они поступали к нам, то уже имели какое-то образование. Самое худшее, если это образование журналистское или психологическое: опыт этих профессий очень мешает заниматься свободным кино. А еще мы поэтов стараемся не принимать — у них другой тип мышления…
* * *
Мой фильм «Оптическая ось» длится полтора часа. Это разумный метраж для современного документального кино. На Западе, например, документальное кино очень длинное – может длиться два с половиной, четыре часа. Потому что исследование человека, пристальное к нему внимание не укладывается в короткую форму, оно требует времени. Мои любимые китайские режиссеры-документалисты делают фильмы с хронометражем 12, иногда — 14 часов. Их безумно интересно смотреть.
Я осенью поеду в Китай преподавать, мне очень интересен результат, они другие, совсем другие. Я разговаривала с Дмитрием Геллером, режиссером анимационного кино, он преподавал в Китае. Дима говорит, что китайские студенты работают 24 часа в сутки. И главное педагогу такую нагрузку выдержать, потому что у китайских студентов не бывает усталости. Вообще. Мне очень любопытно, что получится: принимающая сторона ждет фильм, который мы снимем с китайскими студентами. Мне интересно, что же мы сможем сделать…
Айсылу Кадырова, «Вечерняя Казань», 3 июня 2014
